pepsimist: (Default)
Эрих Кестнер

«Я унаследовал фамильную особенность, не перестающую удивлять, а частенько и злить большинство моих друзей: глубокое и неискоренимое отвращение ко всяким путешествиям.
Нас не влечет белый свет, мы не испытываем к нему особого любопытства. Мы тоскуем не по дальним странам, а по дому. Зачем нам в Шварцвальд, на Эверест или Трафальгарскую площадь? Когда каштан перед домом, дрезденский Волчий холм и площадь Альтмаркт вполне их нам заменяют. Вот ежели б прихватить свою кровать и окно гостиной, еще можно подумать! Но отправиться в чужие края и бросить дома обжитой угол? Увольте! Нет на земле такой высокой вершины и манящего оазиса, такой экзотической гавани и грохочущей Ниагары, чтобы мы уверовали в необходимость их увидеть! Еще куда ни шло, если бы уснуть дома и проснуться в Буэнос-Айресе. Пребывание там можно бы ненадолго вынести, но путешествие туда? Да ни за что на свете! Боюсь, мы страстные почитатели привычки и уюта. Но, помимо этих сомнительных свойств, у нас есть одно достоинство: мы неспособны скучать. Какая-нибудь божья коровка на оконном стекле занимает нас целиком и полностью. Нам вовсе не требуется лев в пустыне.»


«И взрослые любят всякие переодевания и маскарады. Особенно в феврале. Тогда они покупают, берут напрокат или шьют себе костюмы, пляшут в виде одалисок, марсиан, негров, апашей и цыганок в бальных залах и ведут себя совсем-совсем по-другому, чем бывает всегда и есть на самом деле.
Этот счастливый дар целиком мне чужд. Как бы я из кожи вон ни лез, мне ее не скинуть. Я могу выдумывать персонажи, но не способен их представлять. Я всей душой люблю театр, но лишь в роли зрителя. И если, собираясь на карнавал, чтобы не портить другим удовольствие, я наклеиваю себе усы под императора Вильгельма, то стою или сижу в бальном зале как истукан и не участвую в игре, а лишь наблюдаю. То ли я чересчур робок? То ли чересчур трезв? Я и сам не знаю.»

Оригинал записи на pepsimist.ru: Эрих Кестнер
pepsimist: (Default)
Лекции Татьяны Черниговской и цитаты из них приводил неоднократно, поскольку это очень занимательно и заставляет смотреть на некоторые вещи иначе, свежим взглядом.
Ниже несколько коротких выдержек из её лекций.

Цитаты Татьяны Черниговской


  • Мозг принимает решение за 30 секунд до того, как человек это решение осознает. 30 секунд – это огромный период времени для мозговой деятельности. Так кто ж в итоге приминает решение: человек или его мозг?



  • Мы должны серьезно к мозгу относиться. Ведь он же нас обманывает. Вспомните про галлюцинации. Человека, который их видит, невозможно убедить, что их не существует. Для него они так же реальны, как для меня стакан, который стоит на этом столе. Мозг ему морочит голову, подавая всю сенсорную информацию, что галлюцинация реальна.
    Так какие у нас с вами основания считать, что то, что сейчас происходит, реально, а не находится внутри нашей галлюцинации?

  • Read more... )

    Оригинал записи на pepsimist.ru: Светская жизнь головы профессора Доуэля
pepsimist: (Default)

«Сколько бы не врали лицемеры о «великих» целях войны, их ложь не скроет страшной и позорной тайны: войну родил Барыш, единственный из богов, которому верят и молятся «реальные политики», убийцы, торгующие жизнью народа.
Людей, которые верят в торжество всемирного братства, негодяи всех стран объявили вредными безумцами, бессердечными мечтателями, у которых нет любви к родине.
Забыто, что среди этих мечтателей Христос, Иоанн Дамаскин, Франциск Ассизский, Лев Толстой — десятки полубогов-полулюдей, которыми гордится человечество. Для тех, кто уничтожает миллионы жизней, чтобы захватить в свои руки несколько сотен верст чужой земли, — для них нет ни бога, ни дьявола. Народ для них дешевле камня, любовь к родине — ряд привычек. Они любят жить так, как живут, и пусть вся земля разлетится прахом во вселенной, — они не хотят иначе, как привыкли.»

А.М.Горький «Революция и культура» 1917

Максим Горький о войнах

Оригинал записи на pepsimist.ru: Читатник Дао - Горький о войнах
pepsimist: (Default)
Чудесную историю нашел в Новой газете.

Памяти Чиполлино
Памяти Чиполлино

Подлинная история графа Вишенки, рассказанная им самим следователю по особо важным делам службы защиты плодоовощной революции мастеру Виноградинке

Эта рукопись была найдена в частном архиве семьи производителей консервированных овощей и фруктов. В настоящее время книга готовится к выходу в свет в издательстве Fruits & Vegetables.

В основе книги — показания графа Вишенки, данные им в ходе следствия и в ожидании приговора — стать вишенкой на торте. Он подробно рассказал о своей жизни после Революции. Вместе со своими друзьями — Чиполлино, Редисочкой и другими — он боролся за то, чтобы жизнь овощей и фруктов стала справедливой и радостной, приветствовал создание на базе Поместья колхоза. В какой-то момент, чтобы не разочаровываться в идеалах Революции, он перестал читать, постарался забыть все, чему его учили в школе, и всячески подражал Чиполлино, не отягощенному ни знаниями, ни рефлексией. Даже перестал носить очки, чтобы не видеть, что происходит вокруг. К сожалению, в детстве графини Вишни дали ему слишком хорошее образование. Он стал размышлять о возможности третьего пути — преодоления, как безобразий цитрусовой диктатуры, так и жестокости и некомпетентности революционного правления, написал об этом книгу, которую никому не показывал и читал только сам и в темноте. Впоследствии несколько экземпляров этой существовавшей только в одном экземпляре книги ему предъявили в Службе Защиты Плодоовощной Революции (СЗПР), указав, какие страницы, когда и сколько раз он прочел. Авторство книги он признал, но до самого конца утверждал, что написал ее не по заданию герцога Мандарина, а исключительно из любви к Колхозу и его обитателям.

К показаниям графа Вишенки приложен короткий рассказ о том, как сложилась судьба других овощей и фруктов.

Редисочка сначала стала любовницей Чиполлино, потом — графа Вишенки. Вскоре после того как они, отбросив архаическую мораль, стали жить втроем, ее пригласили на службу в СЗПР. Там ее вначале восприняли несерьезно, но она доказала и коллегам, и подследственным, что достойна уважения, проявляла особую жестокость, поощрялась начальством. Потом пристрастилась к наркотикам, стала непригодна к службе, жила с Червячком, рано умерла.

Синьор Помидор, отсидев свое и поработав помощником Кума Тыквы, смог уехать за границу. В эмиграции он жил бедно, очень скучал, осознал, наконец, что новая власть действительно стремится восстановить былое величие Поместья, понял, что в этом Правда, вернулся в Огород, служил там управляющим — буржуазным специалистом, добился больших успехов в хозяйстве, был обвинен в работе на принца Лимона и пущен на салат. Свою вину успел перед этим полностью признать.

Read more... )

Оригинал записи на pepsimist.ru: История плодоовощизма для детей и взрослых
pepsimist: (Default)
Даниил Гранин

«Слово "милосердие" когда-то было в России чрезвычайно распространено. Существовали сестры милосердия, которые работали в больницах, то есть те больничные сестры, которые сейчас называются просто медицинскими, раньше назывались сестрами милосердия. Существовали Общества милосердия. Я не знал истории, связанной с милосердием в России. Я знал только, что слово это исчезло из лексикона. Потому что исчезло само понятие милосердия. А почему оно исчезло? Как это произошло? И что появилось взамен?.. Но как же мы живем без понятия милосердия?..»

Фрагмент из статьи Д.А. Гранина "Потерянное милосердие" ("Нева", 1999. №8)

«Случилось это в январе 1987 года. Было часов семь вечера, я шел по проспекту, усталый после своего рабочего дня. Это был длинный день напряженной писательской работы и других обязанностей, которых у меня в ту пору было достаточно много. Шел я из дома, направляясь к жене, которая лежала в больнице. Задумался о чем-то. Мимо проходило свободное такси, я очнулся, рванул, подняв руку, чтобы его остановить, за что-то зацепился ногой и полетел наземь. Со всего размаха ударился лицом об угол поребрика. Ощутил страшную боль в плече, еле поднялся, из носа хлестала кровь, нос был разбит, челюсть тоже, рука повисла. Я не мог ею пошевелить, понял, что у меня вывихнуто плечо. Левой рукой старался унять кровь, подошел к стене дома, прислонился, чтобы как-то прийти в себя. Мысли от боли путались, носовой платок был весь в крови, я пытался ее унять и не мог. Зажимая нос, повернул назад, решил добраться до дому.

Вид у меня, наверно, был ужасный, навстречу мне двигался вечерний поток людей, одни шли с работы, другие прогуливались. При виде меня усмехались, пожимали плечами. На лицах встречных появлялось любопытство или отвращение. Наверняка думали, что я пьяный или с кем-то подрался. Шла женщина с девочкой. Девочка что-то сказала матери, но мать ей что-то объяснила, заслонила. Шла парочка, они весело удивились, заговорили, обсуждая мой вид. Лица всех встречных, как оказалось, надолго запечатлелись в памяти, я их всех могу воспроизвести даже сейчас. Обыкновенные прохожие, наверняка симпатичные, милые в обыденной жизни, я запомнил их потому, что в эту страшную для меня минуту на каждом из них было выражение полного отчуждения, нежелания подойти, брезгливость, холодность, в лучшем случае — любопытство, но не более того. Ни у кого не появилось сочувствия. Ни у кого — беспокойства, никто не сделал шага навстречу, никто не спросил...

Я понимал, что, если упаду, никто не подымет, не поможет. Я был в пустыне, в центре города, переполненном людьми, среди своих питерцев, земляков, с которыми прожил всю жизнь. Город, где меня хорошо знали. И так, шатаясь, держась за стены домов, иногда останавливаясь, чтобы перевести дух, потому как чувствовал, что сознание мутится, я прошел до своего дома, с трудом поднялся, открыл дверь, но дома никого не было. Я позвонил к соседям и лег на пол, уже плохо понимая, что творится... Приехала «скорая помощь», соседи помогли вынести меня, положили в машину «скорой помощи»... Обыкновенная городская больница, бедная, в запущенном состоянии, переполненная. Обычно в таких больницах работают милые, хорошие врачи. Они мне вправили вывих, наложили гипсовую повязку, сделали уколы, перевязали, поправили нос и положили в палату. На следующий день я немного пришел в себя и стал думать: что же произошло?..

вся статья )

Оригинал записи на pepsimist.ru:
pepsimist: (Default)
Из книги Бориса Пильняка «Корни японского солнца». Март — май 1926 г

Борис Пильняк. 1922 год.

«В поезде по Сибири туда из Москвы со мною ехал японский концессионер. ... Так вот этот концессионер от времени до времени склонялся над бумагой. Я добивался, что он пишет. Он скромно сообщил мне, что он пишет танки. Я попросил его перевести мне его танка. Одну танка я запомнил.
Вот она:

Мы перевалили Урал.
Мы в Азии.
Земля в снегу.
На станциях русские
бегают с жестяными чайниками


«Япония — нищая страна, страна нищего камня, шалашей вместо жилищ, бобовых лепешек вместо хлеба, тряпок вместо одежды, деревяшек вместо обуви.»

«Я смотрел кругом и — кланялся человеческому труду , нечеловечески человеческому… —
Вот что покоряло меня: я видел, что каждый камень, каждое дерево охолены, отроганы руками, от долин до отвесных обвалов. Леса на обрывах посажены — человеческими руками — точными шахматами, по ниточке. Это только столетний, громадный труд может так бороться с природой, бороть природу, чтобы охолить, перетрогать, перекопать все скалы и долины. Это только гений и огромный труд могут через пропасти перекинуть мосты и врыться тоннелями в земные недра на огромные десятки верст*. Это только гений и человеческий труд могут так зажать в трубы стихии воды, горные водопады, чтобы превратить их в белый — электрический — уголь.
И не только наслаждаясь природою и Фудзи, я видел труд японского народа. Все, куда ни кинь глазом, где ни прислушайся, все говорит об этом труде, об этом организованнейшем труде. Шесть седьмых земли Японского архипелага выкинуты из человеческого обихода горами, скалами, обрывами, камнем, — и только одна седьмая отдана природою человеку для того, чтобы он садил рис. Еще так недавно Япония считалась страною сельскохозяйственной. И — вот как возделывается рис. Рис может расти только в воде. Все долины Японии разрезаны полями величиной в среднюю нашу комнату. Земля на этих полях выверена по ватерпасу, чтобы вода на ней стояла ровно, каждое такое поле по краям огорожено невысокою насыпью, чтобы не стекала вода. Земля должна быть очень удобренной, и ее удобряют рыбою, родственницей нашей селедки, той, которую мы едим соленой. И все поля, все эти комнато-величинные учреждения для проращивания риса, соединены между собою сложнейшей и требующей окончательной внимательности оросительной системой. Вся Япония долин выверена по ватерпасу — ох, сколь это сложнее, чем европейская триангуляционная — на бумаге — выверка земли! — триангуляционная, — предназначенная, главным образом, для выверки артиллерийской стрельбы.»

Оригинал записи на pepsimist.ru: Борис Пильняк "Корни японского солнца
pepsimist: (Default)
Дмитрий Быков часто гипнотизирует словесным метеоризмом, когда упоенно брызжа слюной, захлебываясь словами, кашляя и сморкаясь рассказывает о ком-то.
Но этим же неуемным энтузиазмом и неожиданной восторженностью и утомляет.
И весьма раздражает установлением себя в качестве печки, от которой следует плясать.
Этакого эталонного аршина, которым и следует измерять всё, особенно литературу и литераторов.
То есть отвел г-н Быков такому-то писателю два вершка, значит такая тому и мера, а другому от щедрот пять аршин намерил — так тому и быть и другого мнения быть не может, а если у кого-то оно все же обнаруживается, то неправильное, от общей убогости, недоразвитости и врожденной слабости ума.
Вот здесь г-н Эталонный Аршин вдоволь и с видимым удовлетворением оттоптался на Сергее Довлатове, отмерив ему с надменной и брезгливой щедростью аж пол-локтя таланта, как с брезгливостью суют мятый рубль алкоголику на похмелку.
Кому и чем останется памятен сам г-н Быков — бог весть, может, ученики будут его помнить и выпивать, собираясь за столом.
Но улицу в Нью-Йорке в его честь не назовут, музей не устроят и памятных табличек в разных городах не повесят, и памятник ему ни в Питере ни в Москве не установят.
А главное, не станут его так читать, помнить и любить, как Сергея Довлатова.
А это, наверное, обидно...

Проект памятника Сергею Довлатову
Оригинал записи на pepsimist.ru:
pepsimist: (Default)

И сотворили Школу так, как велел им дьявол. Ребенок любит природу, поэтому его замкнули в четырех стенах. Ребенку нравится сознавать, что его работа имеет какой-то смысл, поэтому все устроили так, чтобы его активность не приносила никакой пользы. Он не может оставаться без движения – его принудили к неподвижности. Он любит работать руками, а его стали обучать теориям и идеям. Он любит говорить - ему приказали молчать. Он стремится понять - ему велели учить наизусть. Он хотел бы сам искать знания - ему они даются в готовом виде.
И тогда дети научились тому, чему они никогда бы не научились в других условиях. Они научились лгать и притворяться. Дети отбились от рук. Они бегут из дома, ищут приключений. Они становятся практичны, самоуверенны и упорны без помощи школы и даже вопреки ей. И разрушилась Школа, которая была сотворена по наущению дьявола.

Адольф Ферье Швейцарский педагог, публицист.
«Преобразуем школу» (Transformons l'école), 1920

Адольф Ферье

Оригинал записи на pepsimist.ru: Читатник дао - Адольф Ферье
pepsimist: (smoker)
Ярослав Гашек
Ярослав Гашек

  • В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.

  • От стен полицейского управления веяло духом чуждой народу власти.

  • В то время как здесь короля били тузом, далеко на фронте короли били друг друга своими подданными.

  • Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом.

  • — Не представляю себе, — произнес Швейк, — чтобы невинного осудили на десять лет. Правда, однажды невинного приговорили к пяти годам — такое я слышал, но на десять — это уж, пожалуй, многовато!

  • В другой раз внимательнее приглядывайтесь к тому, с кем купаетесь: в воде всякий голый человек похож на депутата, даже если он убийца.

  • — Наше дело дрянь, — начал он слова утешения.

  • Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой.

  • Без жульничества тоже нельзя. Если бы все люди заботились только о благополучии других, то еще скорее передрались бы между собой.

  • Скромность украшает мужчину, но настоящий мужчина украшений не носит.

  • Я сам за собой иногда замечаю, что я слабоумный, особенно к вечеру...

  • После вакханалий и оргий всегда приходит моральное похмелье.

  • Бросаться направо и налево дерьмом — аргументация более или менее убедительная, но интеллигентный человек даже в состоянии раздражения или в споре не должен прибегать к подобным выражениям.

  • В толстого эрцгерцога вернее попадешь, чем в тощего.

  • Не всем же быть умными. В виде исключения должны быть также и глупые, потому что если бы все были умными, то на свете было бы столько ума, что от этого каждый второй человек стал бы совершеннейшим идиотом.

  • У солдата, которого ведут под конвоем, всегда больше опыта, чем у тех, кто его караулит.

  • Вообще всё на свете вдруг показалось ему таким гнусным и отвратительным, что он почувствовал потребность напиться и избавиться от мировой скорби.

  • Я думаю, что на все надо смотреть беспристрастно. Каждый может ошибиться, а если о чем-нибудь очень долго размышлять, уж наверняка ошибешься.

  • — Самое лучшее, — сказал Швейк, — это выдавать себя за идиота.

  • Пусть было, как было, — ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было.


Оригинал записи на pepsimist.ru: Читатник Дао - Ярослав Гашек
pepsimist: (smoker)
Абсолютно прав был мистер Уэллер:

«Стихи ненатуральная вещь. Никто не говорит стихами, разве что приходский сторож, когда он является за святочным ящичком, или объявления о уорреновской ваксе да ролендовском масле, а не то какой-нибудь плаксивый парень. Никогда не опускайся до поэзии, мой мальчик.»
Ч.Диккенс

Поэзия придает обычным словам избыточную весомость и многозначительность.
Что так же присуще и афоризмам и классической философии.
Засовывает в одно слово множество смыслов, изначально в нем отсутствующих и ему чуждых.
В поэзии (и философии) все слова и все предложения необходимо расшифровывать, как в криптографии, докапываясь сквозь нарочитую многозначность, дымку аллюзий и ассоциативную пелену до мысли автора.
В случае, если автор и сам ясно понимал эту мысль.
Поэзия, что ребус, где смысл спрятан, и в каждой строфе необходимо искать подсказки, решать искусственно поставленные задачи, от правильности решения которых зависит — поймете ли вы, что там пожелал спрятать автор, или не поймете, или поймете не то и не так.
К чему все эти придуманные сложности?
Отчего бы изначально не выразить мысль ясно, без жонглирования словами и понятиями.
К чему прятать её, зашифровывать, камуфлировать и обвешивать декоративными рюшечками.

Об поэзии, об эмпиреях и об игре в веревочку
художник Антон Козельский

Оригинал на pepsimist.ru: Об поэзии, об эмпиреях и об игре в веревочку
pepsimist: (Default)
Написано почти два века назад. Двести лет.
А как оно было, так и осталось, что говорит о любимой населением стабильности.
Стабильность, неизменность, постоянство, неизбывность, бесконечность.
И никаких там изменений и перемен, ни боже мой, этого народ не любит.
То есть унылое стоячее болото с тиной, ряской, пиявками и пением лягушек.
Трясина.
Изредка откуда-то из вязких глубин с гулом и хлюпаньем поднимаются мутные пузыри с родным запахом гниения, разложения и сероводорода.
И тишина.

Трясина. Вечный сон с запахом сероводорода.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

  • А потому полагается небесполезным подвергнуть расстрелянию нижеследующих лиц:

    Первое, всех несогласно мыслящих.

    Второе, всех, в поведении коих замечается скрытность и отсутствие чистосердечия.

    Третье, всех, кои угрюмым очертанием лица огорчают сердца благонамеренных обывателей.

    Четвертое, зубоскалов и газетчиков".

    И только.



  • Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».



  • Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..



  • Система очень проста: никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не запрещать.



  • Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.



  • Если на Святой Руси человек начнет удивляться, то он остолбенеет в удивлении, и так до смерти столбом и простоит.



  • Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду.



  • Для того чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд.



  • Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы, а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит им одним.



  • Крупными буквами печатались слова совершенно несущественные, а все существенное изображалось самым мелким шрифтом.



  • У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!



  • Увы! Не прошло еще четверти часа, а уже мне показалось, что теперь самое настоящее время пить водку.



  • Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.



  • Ну, у нас, брат, не так. У нас бы не только яблоки съели, а и ветки-то бы все обломали! У нас, намеднись, дядя Софрон мимо кружки с керосином шел — и тот весь выпил!



  • — Mon cher, — говаривал Крутицын, — разделите сегодня все поровну, а завтра неравенство все-таки вступит в свои права.



  • Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития.



  • Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?



  • — Нынче, маменька, и без мужа все равно что с мужем живут. Нынче над предписаниями-то религии смеются. Дошли до куста, под кустом обвенчались — и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется.



  • Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения.



  • Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют…



  • Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас сверх того и для воровства.



  • Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена — переходные.



  • Всякому безобразию своё приличие.



  • Талант сам по себе бесцветен и приобретает окраску только в применении.



  • Страшно, когда человек говорит и не знаешь, зачем он говорит, что говорит и кончит ли когда-нибудь.



  • Цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения, другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности.



  • — Барышня спрашивают, для большого или малого декольте им шею мыть?



  • — Кредит, — толковал он Коле Персианову, — это когда у тебя нет денег… понимаешь? Нет денег, и вдруг — клац! — они есть!

    — Однако, mon cher, если потребуют уплаты? — картавил Коля.

    — Чудак! Ты даже такой простой вещи не понимаешь! Надобно платить — ну, и опять кредит! Еще платить — еще кредит! Нынче все государства так живут!



  • В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков.



  • Один принимает у себя другого и думает: «С каким бы я наслаждением вышвырнул тебя, курицына сына, за окно, кабы…», а другой сидит и тоже думает: «С каким бы я наслаждением плюнул тебе, гнусному пыжику, в лицо, кабы…» Представьте себе, что этого «кабы» не существует — какой обмен мыслей вдруг произошел бы между собеседниками!



  • Глупым, в грубом значении этого слова, Струнникова назвать было нельзя, но и умен он был лишь настолько, чтобы, как говорится, сальных свечей не есть и стеклом не утираться.



  • В словах «ни в чем не замечен» уже заключается целая репутация, которая никак не позволит человеку бесследно погрузиться в пучину абсолютной безвестности.



  • Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пискари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пискари.



  • Громадная сила — упорство тупоумия.



  • Ничем не ограниченное воображение создает мнимую действительность.



  • Благонадёжность — это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость.



  • Есть легионы сорванцов, у которых на языке «государство», а в мыслях - пирог с казенной начинкою.



  • Для того, чтобы усмирять убогих людей, необходимо иметь гораздо больший запас храбрости, нежели для того, чтобы палить в людей, не имеющих изъянов.



  • Родина не там, где лучше, а там, где больнее.



  • Сознательное отношение к действительности уже само по себе представляет высшую нравственность и высшую чистоту.



  • Взятка уничтожает преграды и сокращает расстояния, она делает сердце чиновника доступным для обывательских невзгод.



  • В деле распространения здравых мыслей не обойтись, чтобы кто-нибудь паскудой не назвал.



  • Ежели человек, произведший в свою пользу отчуждение на сумму в несколько миллионов рублей, сделается впоследствии даже меценатом и построит мраморный палаццо, в котором сосредоточит все чудеса науки и искусства, то его все-таки нельзя назвать искусным общественным деятелем, а следует назвать только искусным мошенником.



  • Система самовосхваления может быть причиною сновидений, бесспорно весьма приятных, но вместе с тем и крайне обидного пробуждения.



Оригинал на pepsimist.ru: Вечный сон с запахом сероводорода
pepsimist: (Default)

Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни.

Чехов А. П. «Человек в футляре»

Человек в футляре

Оригинал на pepsimist.ru: Человек в футляре
pepsimist: (Default)
Из записных книжек Чехова

Одно могу сказать, господа: как вы счастливы, что живете не в провинции!

Как приятно сидеть дома, когда по крыше стучит дождь и когда знаешь, что в доме твоем нет тяжелых скучных людей.

N. никогда не был в деревне и думал, что зимою там ездят только на лыжах. «Теперь бы я с наслаждением покатался на лыжах!»

Интеллигентная, или, вернее, принадлежащая к интеллигентному кругу женщина отличается лживостью.

Когда он говорил или ел, то борода у него двигалась так, как будто у него во рту не было зубов.

Зачем Гамлету было хлопотать о видениях после смерти, когда самое жизнь посещают видения пострашнее?!

Лопахин: купил себе именьишко, хотел устроить покрасивее и ничего не придумал, кроме дощечки: вход посторонним строжайше запрещается.

X. не уважает женщин, ибо он непосредственная натура и принимает их такими, какие они есть. Если пишешь о женщинах, то поневоле должен писать о любви.

У бедности есть привилегия: не одолжаться у вас и презирать. Не отнимайте у меня этой привилегии.

Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой.

Снег падал и не ложился на землю, обагренную кровью.

Обыкновенные лицемеры прикидываются голубями, а политические и литературные — орлами. Но не смущайтесь их орлиным видом. Это не орлы, а крысы или собаки.

Отдельный кабинет. Богатый N., повязывая на шею салфетку, трогая вилкой стерлядь: «Закушу хоть перед смертью» — и так уже давно, каждый день.

Бездарный, долго пишущий писатель важностью своею напоминает первосвященника.

Религиозность ее была ширмой, которая прятала все.

Приглашали на эти вечера знаменитостей, и было скучно, потому что талантливых людей мало и на всех вечерах участвовали всё одни и те же.

У него ничего не было за душой, кроме воспоминаний кадетской жизни.

N., угрюмый, мрачный, тяжелый, говорит: Я люблю пошутить, всегда шучу.

Жена пишет, мужу не нравится, но он от деликатности молчит и страдает всю жизнь.

Читать все )

Оригинал на pepsimist.ru: Из записных книжек Чехова
pepsimist: (Default)
Да, восемьдесят.
Вот буквально вчера.
Не спрашивайте, как ему это удалось, потому что рецепт есть, но подходит одному.
У всех остальных резус не совпадает.
А у него резус резко положительный.
Практически, вертикальный.
Он и сам всегда стоит, и резус рядом с ним.
Кто кого держит — не разобрать.
Да и важно ли, главное, не процесс, а результат.
А с этим у него всегда полный порядок.

Михал Михалыч


  • Нормальный человек в нашей стране откликается на окружающее только одним — он пьет. Поэтому непьющий все-таки сволочь.

  • Все идет хорошо, только мимо.

  • Запретных вещей нет, есть вещи нерекомендованные.

  • Лучше с любовью заниматься трудом, чем с трудом заниматься любовью.

  • Счастлив ли? В разное время на этот вопрос отвечал по-разному, но всегда — отрицательно.

  • Россия — страна талантов. Талантов масса, работать некому.

  • Высшая степень смущения — два взгляда, встретившиеся в замочной скважине.

  • Оптимист верит, что мы живём в лучшем из миров. Пессимист боится, что так оно и есть.

  • У нас чего только может не быть. У нас всего может не быть. У нас чего только не захочешь, того может и не быть.

  • Сегодня слова: «Есть на телевидении одна хорошая передача…» — напоминают донос.

  • Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.

  • Рожденный ползать — везде пролезет.

  • Удача улыбается смелым… А потом долго ржет над ними!

  • Вначале было Слово…. Однако, судя по тому, как развивались события дальше, Слово было непечатным.

  • Весь день не спишь, всю ночь не ешь — конечно, устаешь…

  • Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один.

  • Разница между умным и мудрым: умный с большим трудом выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает.

  • Любого автомобиля хватит до конца жизни, если ездить достаточно лихо.

  • Самое несчастное животное — осьминог. У него и ноги от ушей, и руки из жопы, и сама жопа — с ушами.

  • Только в день рожденья узнаешь, сколько в мире ненужных вещей.

  • Чистая совесть — признак плохой памяти.

  • В историю трудно войти, но легко вляпаться.

  • Концов счастливых не бывает. Если счастливый, значит не конец.

  • Огромное счастье — видеть настоящую кровавую героическую жизнь и в ней не участвовать.

  • Никогда не преувеличивайте глупость врагов и верность друзей.

  • Счастье — это увидеть туалет и успеть до него добежать.

  • Красиво жить не запретишь. Но помешать можно.

  • История России — борьба невежества с несправедливостью.

  • У одних оба полушария защищены черепом, у других — штанами.

  • Если ты споришь с идиотом, то, вероятно, то же самое делает и он.

  • Я же говорил: «Или я буду жить хорошо, или мои произведения станут бессмертными». И жизнь опять повернулась в сторону произведений.

  • Добро всегда побеждает зло, значит, кто победил, тот и добрый.

  • Когда чувствуется, что весь мир лжет? Когда тебе в самолете объявляют, что разница во времени между Москвой и Нью-Йорком всего 8 часов.

  • Что такое писательская жизнь? Ни одной мысли вслух. Что такое писательская смерть? Выход в свет.

  • Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.

  • Наша свобода напоминает светофор, у которого горят три огня сразу.

  • В стране, где все крадутся вдоль забора, не так легко дорогу спросить.

  • Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья.

  • Нас никому не сбить с пути, нам все равно, куда идти.

  • Если вам говорят, что вы многогранная личность — не обольщайтесь. Может быть, имеется в виду, что вы гад, сволочь и паразит одновременно.

  • Вы видели человека, который никогда не врет? Его трудно увидеть, его же все избегают.

  • Труднее всего человеку дается то, что дается не ему.

  • Порядочного человека можно легко узнать по тому, как неуклюже он делает подлости.

  • Ребята, уж если мы по горло в дерьме, возьмемся за руки!

  • В каждой крупной личности есть что-то мелким шрифтом.

  • Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит.

  • Люди делятся на тех, на кого можно положиться и на тех, на кого нужно положить.

  • Если появился кто-то, готовый свернуть горы, за ним обязательно пойдут другие, готовые свернуть ему шею.

  • Каждый человек — кузнец своего счастья и наковальня чужого.

  • Некоторые выглядят храбрыми, потому что боятся убежать.

  • Трудно быть последней сукой — вечно кто-то пристраивается сзади!

  • Жизнь коротка. И надо уметь. Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу. Уходить от плохого человека. Их много.

  • Ну хоть пять минут в сутки подумайте о себе плохо. Когда о тебе плохо думают — это одно… Но сам о себе пять минут в день… Это как тридцать минут бега.

  • Настоящее одиночество — когда вы всю ночь говорите сами с собой — и вас не понимают.



Оригинал на pepsimist.ru: Ему восемьдесят
pepsimist: (Default)
Виссарион Белинский

Ей [России] нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение.

А вместо этого она представляет собою ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, где люди сами себя называют не именами, а кличками; страны, где, наконец, нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей.

Оскорбленное чувство самолюбия еще можно перенести, но нельзя перенести оскорбленного чувства истины, человеческого достоинства; нельзя умолчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность как истину и добродетель. Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиэтизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности.

Что вы подобное опираете на православную церковь — это я еще понимаю: она всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма; но Христа-то зачем вы примешали тут? Что Вы нашли общего между ним и какою-нибудь, а тем более православною церковью?

Наше духовенство находится во всеобщем презрении у русского общества и русского народа. Про кого русский народ рассказывает похабную сказку? Про попа, попадью, попову дочь и попова работника. Кого русский народ называет: дурья порода, колуханы, жеребцы? — Попов. Не есть ли поп на Руси, для всех русских, представитель обжорства, скупости, низкопоклонничества, бесстыдства?

По-Вашему, русский народ — самый религиозный в мире: ложь! Основа религиозности есть пиэтизм, благоговение, страх божий. А русский человек произносит имя божие, почесывая себе задницу.

Религиозность не привилась в нем даже к духовенству; ибо несколько отдельных, исключительных личностей, отличавшихся тихою, холодною, аскетическою созерцательностию — ничего не доказывают. Большинство же нашего духовенства всегда отличалось только толстыми брюхами, теологическим педантизмом да диким невежеством.

Церковь явилась иерархией, стало быть, поборницею неравенства, льстецом власти, врагом и гонительницею братства между людьми, — чем и продолжает быть до сих пор.

Замечу только одно: когда европейцем, особенно католиком, овладевает религиозный дух — он делается обличителем неправой власти, подобно еврейским пророкам, обличавшим в беззаконии сильных земли. У нас же наоборот, постигнет человека (даже порядочного) болезнь, известная у врачей-психиатров под именем religiosa mania, он тотчас же земному богу подкурит больше, чем небесному, да еще хватит через край.

Не буду распространяться о Вашем дифирамбе любовной связи русского народа с его владыками. Скажу прямо: этот дифирамб ни в ком не встретил себе сочувствия

Фрагменты из письма Белинского к Гоголю.
1847 год


Оригинал на pepsimist.ru: Читатник Дао - Виссарион Белинский
pepsimist: (Default)

Я не верю в Бога богословов. Но, что есть Высший Разум я не сомневаюсь.

Я горжусь тем, что никогда не изобретал оружие, чтобы убивать. Ненасилие способно привести нас к самым вершинам этики, которая одна и является единственной целью эволюции. Пока мы не прекратим вредить всем другим живым существам, мы всё ещё будем дикарями.

Большинство людей готово безмерно трудиться, лишь бы избавиться от необходимости немножко подумать.

Видимость работы это еще не работа.

Вера — утешительная погремушка для тех, кто не умеет думать.

Я не работал в своей жизни ни одного дня. Все, чем я занимался, было сплошным развлечением.

Томас Альва Эдисон

Томас Альва Эдисон




Ваш разум может дать ответ на любой вопрос, если научиться расслабляться и ждать ответа.

Человек, которому не страшно жить в наше время, просто страдает недостатком воображения.

Параноик — это тот, кто немного разбирается в том, что происходит вокруг, а псих — это тот, кто только что окончательно во всем разобрался.

Всякий, кто внешне крут, внутри слаб.

Лицо, которое стареет, но не взрослеет.

Тропинки иногда прочнее дорог.

В Боливии есть район, где не бывает психозов. Нормальный здоровый народ в этих горах обитает. Хотел бы я туда попасть, пока его не испохабили грамотностью, рекламой, телевидением и автомобильными кинотеатрами.

Уильям Берроуз

Уильям Берроуз


Оригинал на pepsimist.ru: Читатник Дао - Берроуз, Эдисон
pepsimist: (Default)
К нему более всего можно отнести слова Жванецкого: «Или мы будем жить хорошо, или мои произведения станут бессмертными».
Прошло больше ста лет после Салтыкова-Щедрина.
Произведения его стали бессмертными, а хорошо жить мы так и не стали.
Ну да, потому что лишь одно из двух.
Третьего или нам не дали, или мы сами не взяли из-за присущих беспечности, разгильдяйства и недальновидности.

Салтыков-Щедрин


  1. Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют...



  2. Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».



  3. Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас сверх того и для воровства.



  4. Страшно, когда человек говорит и не знаешь, зачем он говорит, что говорит и кончит ли когда-нибудь.



  5. Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения.



  6. Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена — переходные.



  7. У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!



  8. ...крупными буквами печатались слова совершенно несущественные, а все существенное изображалось самым мелким шрифтом.



  9. Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?



  10. ...цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения, другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности.



  11. — Барышня спрашивают, для большого или малого декольте им шею мыть?



  12. Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития.



  13. Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.



  14. Ну, у нас, брат, не так. У нас бы не только яблоки съели, а и ветки-то бы все обломали! У нас, намеднись, дядя Софрон мимо кружки с керосином шел — и тот весь выпил!



  15. Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.



  16. Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду.



  17. — Mon cher, — говаривал Крутицын, — разделите сегодня все поровну, а завтра неравенство все-таки вступит в свои права.



  18. Увы! не прошло еще четверти часа, а уже мне показалось, что теперь самое настоящее время пить водку.



  19. — Нынче, маменька, и без мужа все равно что с мужем живут. Нынче над предписаниями-то религии смеются. Дошли до куста, под кустом обвенчались — и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется.



  20. Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы, а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит им одним.



  21. Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пискари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пискари.



  22. Для того чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд.



  23. Всякому безобразию своё приличие.



  24. Глупым, в грубом значении этого слова, Струнникова назвать было нельзя, но и умен он был лишь настолько, чтобы, как говорится, сальных свечей не есть и стеклом не утираться.



  25. — Кредит, — толковал он Коле Персианову, — это когда у тебя нет денег... понимаешь? Нет денег, и вдруг — клац! — они есть!
    — Однако, mon cher, если потребуют уплаты? — картавил Коля.
    — Чудак! ты даже такой простой вещи не понимаешь! Надобно платить — ну, и опять кредит! Еще платить — еще кредит! Нынче все государства так живут!



  26. В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков.



  27. Один принимает у себя другого и думает: «С каким бы я наслаждением вышвырнул тебя, курицына сына, за окно, кабы...», а другой сидит и тоже думает: «С каким бы я наслаждением плюнул тебе, гнусному пыжику, в лицо, кабы...» Представьте себе, что этого «кабы» не существует — какой обмен мыслей вдруг произошел бы между собеседниками!



  28. В словах «ни в чем не замечен» уже заключается целая репутация, которая никак не позволит человеку бесследно погрузиться в пучину абсолютной безвестности.



  29. Талант сам по себе бесцветен и приобретает окраску только в применении.



  30. Если на Святой Руси человек начнет удивляться, то он остолбенеет в удивлении, и так до смерти столбом и простоит.




Оригинал на pepsimist.ru: Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
pepsimist: (Default)


Илья Кормильцев

«Я правильно понимаю, что в 80-х всякие психологические-психоделические-возбуждающие проплыли мимо “Наутилуса”? Только алкоголь был?

И. К.: Ну как, мы покуривали… Но это никогда не носило культового характера. Это было такое экзотическое развлечение. Теперь это стало как бы нормой. Ряд людей выбрал себе траву в качестве энджина, а отдельные люди – и кое-что покруче. В общем, каждый выбрал себе топливо и понял, что алкоголь отупляет. Он является одним из мощных средств развития специфического русского менталитета, такого очень угнетающего. Который не ведет никуда, кроме длительных разборок и стенаний про жизнь. То есть долбание привело к категорическому изменению содержания в лучшую сторону. Впервые за много времени у нас появились радостные, а также юмористические нотки. И даже трагические и мрачные вещи стали трагическими совсем по-другому и по-другому мрачными. Они потеряли привкус скулежа, стали просто драматическими.»

Илья Кормильцев
Из книги А.Кушнира «Хедланеры»

Оригинал на pepsimist.ru: Читатник Дао - Илья Кормильцев
pepsimist: (Default)

«А что такое «нельзя», ты знаешь? Это значит: не желательно, не одобряется, значит, поступать так нельзя. Что можно — это еще не известно, а уж что нельзя — то нельзя. Это всем надлежит понимать. Вот и получается, что «нельзя» — это самое что ни на есть нежелательное… Как еще можно понимать «нельзя»? Можно и нужно понимать так, что «нельзя» — вредно…
Если нельзя, то всегда в каком-нибудь смысле нельзя, в том или ином… Например, нельзя без старосты или без собрания, а со старостой или с собранием, наоборот, можно, но опять же не в любом смысле…»
Стругацкие «Улитка на склоне»

Улитка на склоне
рис. С.Гансовский

Оригинал на pepsimist.ru: Пособие для госдумы
pepsimist: (Default)

  • Что такое человеческая жизнь? Первая треть — хорошее время; остальное — воспоминание о нем.
  • </ br>
  • Человек способен примириться с любой несправедливостью, если он при ней родился и вырос.
  • </ br>
  • Так уж устроено на свете, что человек, перестав беспокоиться об одном, начинает беспокоиться о другом.
  • </ br>
  • Об этом человеке известно только, что он не сидел в тюрьме, но почему не сидел — неизвестно.
  • </ br>
  • Мафусаил жил 969 лет. Вы, дорогие мальчики и девочки, в следующие десять лет увидите больше, чем видел Мафусаил за всю свою жизнь.
  • </ br>
  • До сего дня у меня осталось чувство горечи по отношению к тем, кто призван был охранять мои юные годы, а вместо этого не только разрешил мне, но заставил меня прочесть от первой до последней страницы полный текст Библии еще до того, как мне исполнилось пятнадцать лет. После такого ни один человек до конца своих дней не может очиститься от греховных мыслей.
  • </ br>
  • Я никогда не позволял, чтобы мои школьные занятия мешали моему образованию.
  • </ br>
  • «Классической» называется книга, которую все хвалят и никто не читает.
  • </ br>

Афоризмы Марка Твена

Оригинал на pepsimist.ru: Читатник дао - Марк Твен

December 2016

S M T W T F S
    123
4 5 6 7 8 910
11 12 13 14 151617
18 19 20 21 222324
25 262728293031

Syndicate

RSS Atom

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 5th, 2025 01:26 pm
Powered by Dreamwidth Studios